26 сентября 2023 года
Друзья, у нас отличные новости! Сбор закрыт.
Оставшуюся сумму пожертвовал замечательный человек, который отозвался на просьбу и помог – это Иван Мишин. Мы очень благодарны за поддержку и за доброе сердце. Уже совсем скоро Даня поедет на операцию. А дальше будут реабилитации и восстановление. Мы верим, что благодаря этой операции мальчик победит свой недуг и будет жить обычной жизнью восьмилетнего ребенка.

Как это было, читайте ниже:

К нам обратилась за помощью семья Баженовых. Повествование от лица мамы Даниила Марии Баженовой:

«Была 31 неделя беременности, я как обычно работала и ничего не предвещало беды. Вечером приехала домой, занималась домашними делами, все было хорошо. Примерно в 11 вечера у меня появилась тянущая боль в пояснице. Я сразу же позвонила маме, но она меня успокоила. Мы решили, что это от усталости, и я легла спать пораньше. Где-то в час ночи я проснулась с сильной болью и сразу же позвонила в скорую. Они быстро приехали и отвезли меня в больницу. Врач осмотрел и сообщил, что я рожаю и изменить ничего нельзя… Стремительные роды… Мучалась я всю ночь, и лишь утром в 7:25 появился на свет мой сыночек. Когда Даня родился, он не закричал. Я слышала только крики врачей: «Не раскрылись легкие! срочно реанимация!». Я лежала в родовой, и никак не могла помочь своему малышу…

После родов не было мест, и меня просто оставили в проходе в коридоре под одной простыней. Я вся тряслась – то ли от холода, то ли от шока и страха. И все думала – что же с ним? Жив ли он? Как там мой ребёнок?

Часов в девять меня все же положили в палату и сообщили, что все хорошо, ребенок жив, но на аппарате ИВЛ. Слова «все хорошо, он жив» подействовали на меня как магия, и я уснула.

Проснулась ближе к обеду и увидела около себя пустую люльку. Мои соседки, две счастливые матери кормили своих крох, и меня накрыла волна отчаяния. Я рыдала “как касатка” и не могла успокоиться, настолько тяжело мне было видеть эту картину. Как будто твое сердце вырвали из груди, разорвали на тысячу мелких кусочков, и вместо него у тебя осталась лишь черная дыра и пустота внутри. Никому. Никому я не пожелаю испытать это чувство.
Три дня я пролежала одна в роддоме, среди детей и их счастливых мам. Выписали меня домой одну, а мой сын остался в реанимации.
Выйдя из больницы, я сразу же пошла к Дане. Реанимация новорождённых находилась в соседнем здании на пятом этаже. Лестница показалась мне Эверестом, так как я еще не отошла от родов. Но я не волновалась о себе, мне нужно было увидеть сына.

Поднявшись в реанимацию, я позвала врача. Он сказал мне, что у них карантин, и увидеть ребёнка нельзя. «Малыш очень тяжелый, вам мне нужно крепиться, мы ничего не можем обещать…» Голова закружилась, ноги подкосились, в глазах потемнело, и я чуть не потеряла сознание. Нет, это не с нами, это не со мной… Как я спускалась по лестнице, я помню смутно, потому что слезы застилали глаза, а мозг отказывался верить, что это происходит на самом деле…

Дома уже стояла кроватка, и мне было очень тяжело осознать происходящее. Даня родился 24 декабря, а задышал сам только 7 января, прямо на Рождество. Но две недели на ИВЛ дали свои необратимые последствия… Столько диагнозов обрушилось на его хрупкие плечи… Церебральная ишемия, желтуха, ателектатическая пневмония, острый Ринит, анемия недоношенного 1 степени, недоношенность 31 неделя и вес всего 1330 гр.

Спустя две недели после рождения, Даню перевели в отделение патологии новорождённых, и мы наконец-то были вместе. Я была так счастлива, ведь держала на руках своё сокровище!

Условия в отделении, мягко сказать, не самые подходящие для молодых мам. Мыли детей мы прямо в раковине. В палате пять человек, все плачут, кричат, мы не спали сутками… И лишь спустя месяц, с весом 2180 гр. нас выписали домой.
Даню я кормила грудным молоком. Несмотря на все переживания и нервы, у меня получилось его сохранить. Но все было не так, как я хотела и планировала.  Семь месяцев, каждые два часа, и днем, и ночью – «вжж, вжж, вжж».
Бутылочки, стерилизатор и молокоотсос были моими лучшими друзьями. Это был очень тяжелый период, но мы справились.

Даня рос любознательным малышом. «Гулил», держал погремушки, улыбался и реагировал на родных.

Но в физическом плане было явное отставание (Врачи хором твердили, что это временно, что сын выправится сам и догонит сверстников.
Мы постоянно делали массаж, и Даня начал держать голову. Но это все, чему научился сын к своему первому дню рождения.

К году по совету невролога я решила ехать в Москву на обследование. Мрт, ээг, куча анализов, консилиум врачей – и нам поставили диагноз ДЦП.
В тот момент казалось, что мир рухнул. ДЦП. Мне было очень трудно это принять, но времени на эмоции не было. С того момента мы стали бороться за счастливое будущее нашего ребенка.

Методик пробовали разных за 8 лет и добились, я считаю, неплохих результатов. Сын хорошо самостоятельно сидит, стоит у опоры, у него хорошо работают руки. Он ходит с специальными ходунками. И я верю, что в будущем буду еще за ним бегать. Сейчас с возрастом есть риск развития контрактур из-за тонуса ног, и сильный перекрест, который ему очень мешает ходить. Чтобы убрать спастику в ногах которая его очень сковывает нужна операция СДР.

Мы были на консультации у врача нейрохирурга Ляпина из Санкт-Петербурга, и он однозначно нас берёт на операцию и последующую реабилитацию.»

Операция и реабилитация – это неразрывный процесс, благодаря которому, у мальчика есть большой шанс к выздоровлению. 

 

•